Писал о Грузии и вспомнил своего ишака. Был у меня свой ишак. Всего 20 дней (кобыла Белогривая была у меня 2 месяца). Ишак был не грузинский, а осетинский. Был он у меня в частичной собственности, но без документов, в то время как кобыла Белогривая в собственности не была, но зато с документами.
Ишака мы купили. В период своего молодоспециалистства я участвовал в диком горном походе. Всего было 9 человек. В Северной Осетии мы купили ишака (неофициально, без документов) и поднялись с ним в горы. Шли не торопясь, пожили с недельку у горного озера на перевале Караугом, останавливались и в других местах, потом спустились в Грузию и там ишака продали (тоже неофициально). Совершенно вылетела из головы цена. Помню только, что продать пришлось дешевле на 1/5, так как грузины понимали, что деваться нам некуда, что с ишаком мы в самолёт не полезем.
Сначала я с ишаком дел не имел. Не моя была идея, не я за ним ухаживал. Но где-то день на третий произошёл такой случай. Ишак заупрямился. Встал перед спуском – и ни в какую. Тащили за узду, толкали – не идёт. Спуск это был первый, до этого – только поднимались.
Собрались уже его разгрузить. Но тут я вспомнил рассказ, который в детстве читал в журнале «Пионер». Маленький рассказ про грузинского мальчика, как он возил зерно на мельницу к дяде Гераго (а как звали мальчика и как фамилия автора – не помню). В этом рассказе мальчик на спусках придерживал ишака за хвост. Я крепко ухватил ишака за хвост – и он пошёл вниз!
Дальше – больше. Ишак требовал, чтобы его на спусках держал за хвост именно я. На крутых подъёмах ишак оборачивался ко мне и откровенно просил подтолкнуть его. Я подталкивал. Так до конца нашего похода мы и ишачили вдвоём.
Сейчас я думаю, что ишак ко мне привязался потому, что из нас девятерых я был самый массивный и лучше других мог ему помочь. Ишак – животное хитрое. Чтобы я его не забывал, он и на привалах устраивался ко мне поближе, и даже на прогулки увязывался следом.
Купили мы ишака без клички и звали его просто «Осёл», уменьшительно – Ося. Потом, когда получше с ним познакомились, стали уважительно звать Иосиф Викентьевич, по имени одного нашего знакомого, совсем не похожего на ишака внешне.
Мурлыкать ишак не умел, а орал только когда встречал другого ишака. Я тоже к нему привязался. В продаже ишака я не участвовал и даже ушёл на это время погулять, хотя понимал, что девать нам его некуда, а на воле он тоже не проживёт.
