У моего аспиранта кончился неоплачиваемый отпуск: в лаборатории появилась работа. В результате он сидит там допоздна, а вечерняя собака – моя. Гуляю. Во дворе у нас вдоль всего нашего дома – заросли мальвы. Мальва, мальва, мальва…
А дальше начинается соседний дом, и у него – чубушник, чубушник, чубушник… Лепестки летят, летят… - вся земля обсыпана. Третья метель уже: была метель яблоневая, потом тополиная, сейчас – жасминовая (коряво получится, если написать «чубушная», пусть будет «жасминовая»).
Кусты большие. Заросли. И мальва – тоже заросли. Если бы такие заросли были у нас во дворе, когда я был маленький – мы наверняка играли бы в этих зарослях. У нас были заросли поменьше, и это были заросли чернобыльника. Мы, да и наши родители тоже, не знали, что это чернобыльник, и называли его «бурьян». В бурьяне и играли. В войну, конечно, играли: во что же ещё могут играть дети после войны? В войну и в футбол. Теперь детки играют на детских площадках, в кусты никто не лезет, а футбол смотрят по телевизору.
Вот хожу с собачкой. Специальной собачьей площадки у нас нет, но группы домов стоят друг от друга далеко, места погулять хватает. Пробовал было выгуливать собачку с пакетиком, но решил не изображать из себя белого ворона: никто в нашем районе так не делает. Да и если подумать – грязи от собаки меньше, чем от тачки или от курильщика. Вот курильщики и тачкеры – те действительно загаживают всё вокруг. Бухальщики – и то меньше пакостят и обёртки от бухла обычно не под ноги бросают, как курильщики, а в урны. Одно время, в начале перестройки, начали у нас попадаться под ногами шприцы. Сейчас давно уже не попадаются: мода прошла?
