Слушаю дождик. Горожане не могут слышать такой дождик, разве что на даче. Да и то те, которые в коттеджах, такой дождик не слышат. Дробный равномерный стук по тонкой пластиковой крыше, в котором прослушиваются более редкие и более сильные, но неравномерные удары. Это падают с веток сосны накопившиеся крупные капли. Сосна переросла наш домик и её ветки нависают над «южными покоями». В южных покоях я лежу на кровати (вообще-то, это самодельный топчан, а не кровать), смотрю в еловый потолок и слушаю дождь. Потолок обит протравленной еловой фанерой, текстура очень яркая, очень красиво. Хорошо, что купил не берёзовую фанеру, а еловую, у берёзы нет такого выразительного рисунка.
Когда я ставил южные покои и делал этот потолок, сосна была ниже моего роста. Сейчас – нависает над домом, а из ствола можно делать сваю для моста. Такая свая выдерживает 14 тонн (как сапёр помню). А вот на балку этот ствол не пойдёт: очень сильный сбег и много сучьев, сосна раскидистая, растёт вольно.
Предыдущий хозяин участка при продаже просил сохранить хотя бы одну из четырёх сосен и обе рябины, а грушу рекомендовал спилить как непродуктивную. Мы сохранили все четыре сосны, обе рябины и грушу. Рябины растут плохо, едва-едва, а груша при нас прекрасно плодоносит. Она стала очень высокая и сомкнулась кроной с яблоней. А сосны… Сосны замечательные, пышные, обильно цветут и забрасывают нас шишками. А были такие маленькие… Сосны в эту осень забросали пожелтевшими иголками половину садового участка. Пускай. Под иголками трава и листья не гниют и цветы весной пробьются.
В городе, наверное, золотая осень, несмотря на пасмурное небо и непрерывные дожди. В Минске золотую осень создают клёны, ясени, маньчжурский орех и плоды рябины. В пуще нет ясеня и маньчжурского ореха, очень мало клёна, а рябина хорошо плодоносит только на опушках, да в этом году её и нет вовсе. Вчера я ходил за хлебом и видел у водокачки пылающий клён. Почему-то те клёны, что в лесу, совсем не так ярко желтеют.
Прошёл сильный дождевой заряд, и после него дождь прекратился. Только с сосны по-прежнему падают тяжёлые капли. Возможно, это был выходной фронт. Вышел во двор посмотреть, нет ли просветов на небе. Нету. Темно-темно, нигде ни одного огонька. Но как-то потеплело. Днём тоже никого из соседей не видно, но слышно, как постукивают строители внутри дома нашего северо-восточного соседа. Он себе, похоже, дворец строит. Не сам, конечно, это он говорит: «Я строю дом», а строят строители. Сейчас мало кто строит дом сам. Но строители на ночь уезжают, сейчас тихо. И птиц никаких не слышно.
А вот вернулся в дом – и не тихо. По крыше забегали кошки. Их сейчас крутится вокруг нашего участка шесть штук: три подкотика и три взрослых. Наши кошки, когда здесь были, их, наверное, не пускали. Все шесть – полудикие. Дали мы им утром простого хлеба. Жрали с рычанием. Эх, кошки. Эх, люди…
